Сценические эксперименты в духе театра

05.03.2017

Сценические эксперименты в духе театра художника проводились и сюрреалистами. Наиболее интересно это проявилось в балете. Первое имя, которое должно быть здесь названо, - это С. Дали, главный представитель сюрреализма в изобразительном искусстве. Затем - П. Челищев, чьи сюрреалистические опыты, хотя и не были столь последовательны и решительны, как у Дали, но имели во многом первооткрывательское значение для данного направления театральных исканий. Уже в 1928 году он предложил для «Русских сезонов» С. Дягилева сценарный план и эскизы визуального действа балета «Ода» и тем самым предвосхитил на целое десятилетие появление сюрреалистических балетов конца 30-х - начала 40-х годов как завершающей для театра первой половины XX века тенденции авангардных сценических экспериментов, инспирированных искусством художника. При этом на сей раз был предложен несколько иной, нежели у Ф. Деперо и Э. Прамполини, К. Малевича и В. Кандинского, О. Шлеммера и В. Татлина, тип театра художника. Главное различие заключалось в том, что если они ощущали себя единоличными авторами сочиняемых ими спектаклей, то Челищев, а затем Дали, разрабатывали сценарную программу балетов и все их изобразительно-пластические образы в расчете на последующее воплощение хореографом Л. Мясиным или Дж. Баланчиным. В лице Мясина постановщика «Оды» Челищев встретил такого хореографа, который, подобно Я. Берлину в Шведском балете, охотно шел за художником, принимал предлагаемое им визуальное решение спектакля и, исходя из этого решения, придумывал его танцевальную реализацию: движения актеров, их жесты, позы, мизансцены. Ищете запчасти форд карго? Загляните в интернет-магазин КомАвто. Здесь найдется все.

Замысел балета, каким он возник у Дягилева, поначалу, казалось бы, ни в чем не предвещал то фантастическое зрелище на тему мироздания, которое предстало на премьере. Дягилев намеревался показать в духе мирискуснической традиции русский XVIII век и попросил Б. Кохно сделать соответствующий сценарий, использовав при этом музыку кантаты Н. Набокова на текст М. В. Ломоносова «Вечернее размышление о Божьем величестве при случае великого северного сияния».